«Музыкантские» комнаты, видимо, занимали певческие классы, учрежденные Державиным, о которых последний писал в воспоминаниях (напомним, что в них поэт называл себя губернатором, в третьем лице, а Гудовича генерал-губернатором): «…успехи, тотчас показавшиеся от учения, как-то между прочим, например, что чрез несколько месяцев появилось во всем Тамбове в церквях итальянское пение. Это было сделано так, что один придворный искусный певец, спадший с голоса, служил секретарем в нижней расправе и в состоянии был учить класс вокальной музыке. А как известно, что купечество в России везде охотники до духовного пения, то губернатор, прибавя сказанному секретарю несколько жалованья из приказа общественного призрения к получаемому им из расправы, велел учредить певческий класс по воскресеньям для охотников: то тотчас и загремела по городу вокальная музыка. Забавно и приятно видеть, когда слышишь вдруг человек 490 детей, смотрящих на одну черную доску и тянущих одну ноту» (Сочинения Державина... СПб., 1871. Т. VI).
Четыре «музыкантских» комнаты, как видно, как раз и предназначались для четырех музыкальных классов, как было и в Народном училище. Только училище открылось по указу императрицы Екатерины II, а музыкальное образование началось по личной инициативе Державина.
Пишу об этом, узнав новость, что Тамбовский государственный музыкально-педагогический институт имени С.В. Рахманинова, в котором 6 лет я преподавала историю искусства и историю мировой культуры, вошел в число лучших вузов страны.