Пересматриваю книгу Людмилы Алексеевны Чёрной, которая читала у нас в Суриковском институте курс лекций по истории и теории культуры. Книга посвящена XVII веку и называется: «Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени» (М., 1999). Из главы «Служилый человек»:
«В средневековой культуре широко была распространена идея «служения государю»… Великий князь XIV–XV вв. воспринимался как один из ряда князей, обладающих землей и казной, которыми он мог наделять служащих ему людей. Бояре до запрета Дмитрия Ивановича Донского выбирали, какому из князей служить. Московские цари уже стремились отмежевать свою власть от общекняжеской: появляются концепции богоизбранности и цесарской наследственности русских царей… Государственная власть начинает опираться на дворянство, а оно в свою очередь поддерживает в культуре XVI века идею «самодержавия»: царь-«гроза» должен единовластвовать, опираясь на поддержку служилых людей…
Самодержавие осмысливается в позднем Средневековье как особая форма «служения Богу»… «народ, отрекаясь от своей воли, отдает власть не монарху, но предается во власть воли высшей, от которой и исходит царь – избранник ее. Но и сам царь отрекается от своей воли личной, осуществляя служение как послушание»…
Период Смуты конца XVI – начала XVII века опрокинул сложившуюся при Иване Грозном схему служения – царь служит Богу и лишь ему подсуден; подданные служат царю и равны между собой как «холопы» и «рабы» его. На русском престоле оказались цари, лишенные богоизбранности (Борис Годунов, Василий Шуйский, не говоря уже о самозванцах)… в русском общественном сознании того времени проводилась четкая граница между правителем-«самодержцем» и самозванцем-«самовластцем». Последний понимался уже не как «законный правитель, требующий себе повиновения, а как… монарх, который сам творит беззакония»…
При избрании Михаила Романова на русский престол в документах особо подчеркивалось восстановление богоизбранности царя… Однако этого оказалось уже недостаточно. Подъем национального самосознания в период народного ополчения породил идею народоизбранности нового правителя – «по избранию всех чинов людей». «Государь всея Руси» начинает подразумевать «избранник всего народа»…
Благодаря Симеону Полоцкому в русской литературе второй половины XVII в. усиленно разрабатывалась тема идеального государя, каковой должен объединять в себе божественную благодать, дарованную ему свыше, и все черты «совершенного человека», а свои отношения в подданными должен строить «по-отечески»: наказывать согрешивших, поощрять верных «рабов», прислушиваться к «мудрым советникам»…
Но тогда же среди служилых людей появляются те, кто видит свою службу в ином ключе: это уже не столько и не только служение государю, сколько служение государству, Отечеству, «общей всенародной пользе», «общему благу». С усилением идеи «общего блага», требовавшего служения ему всех и вся, началось размежевание понятий «государь» и «государство», поскольку и государю надлежало служить государству».
Таким образом, «богоизбранность» царя понималась как его «послушание» Богу, а в XVII веке государь должен был, как и все его подданные, служить государству.
Период Смуты конца XVI – начала XVII века опрокинул сложившуюся при Иване Грозном схему служения – царь служит Богу и лишь ему подсуден; подданные служат царю и равны между собой как «холопы» и «рабы» его. На русском престоле оказались цари, лишенные богоизбранности (Борис Годунов, Василий Шуйский, не говоря уже о самозванцах)… в русском общественном сознании того времени проводилась четкая граница между правителем-«самодержцем» и самозванцем-«самовластцем». Последний понимался уже не как «законный правитель, требующий себе повиновения, а как… монарх, который сам творит беззакония»…
При избрании Михаила Романова на русский престол в документах особо подчеркивалось восстановление богоизбранности царя… Однако этого оказалось уже недостаточно. Подъем национального самосознания в период народного ополчения породил идею народоизбранности нового правителя – «по избранию всех чинов людей». «Государь всея Руси» начинает подразумевать «избранник всего народа»…
Благодаря Симеону Полоцкому в русской литературе второй половины XVII в. усиленно разрабатывалась тема идеального государя, каковой должен объединять в себе божественную благодать, дарованную ему свыше, и все черты «совершенного человека», а свои отношения в подданными должен строить «по-отечески»: наказывать согрешивших, поощрять верных «рабов», прислушиваться к «мудрым советникам»…
Но тогда же среди служилых людей появляются те, кто видит свою службу в ином ключе: это уже не столько и не только служение государю, сколько служение государству, Отечеству, «общей всенародной пользе», «общему благу». С усилением идеи «общего блага», требовавшего служения ему всех и вся, началось размежевание понятий «государь» и «государство», поскольку и государю надлежало служить государству».
Таким образом, «богоизбранность» царя понималась как его «послушание» Богу, а в XVII веке государь должен был, как и все его подданные, служить государству.