Поэты Н.И. Глазков, В.А. Журавлёв и Н.И. Ладыгин. Тамбов. Фото 1960 года
Знак "Серп и молот" на Ленинской площади Тамбова. Фото 1960-х годов
Первый раз Николай Иванович Глазков приехал в Тамбов к Никифору Ульеву, с которым вместе учился в литинституте. Было это в начале 1960-х годов. А потом он зачастил в наш город к своим новым друзьям. Николай Иванович познакомился здесь с поэтом и художником Ладыгиным, тоже Николаем Ивановичем. Сын последнего, Борис, вспоминал: «Однажды [Семен] Милосердов привел к нам домой московского поэта Николая Глазкова. Я хорошо помню, как вошел высокий, плотный, немного сутуловатый человек с живыми глазами и крепким рукопожатием. Он невозмутимо представился: «Я гениальный поэт Глазков». Папа спросил: «А чем вы докажете свою гениальность?» Глазков тут же ответил: «Я могу говорить экспромты и знаю даты жизни всех русских художников». Стали проверять его знания по словарю и с удивлением убедились в справедливости его слов. У Глазкова была феноменальная память! Так началась крепкая и долгая дружбы двух Николаев Ивановичей, которая продолжалась до самой смерти отца. Глазков часто приезжал в Тамбов, постоянно бывал у нас, оживляя местное общество своим добрым юмором. Он хорошо играл в шахматы и побеждал всех в уральской борьбе. По его инициативе в единичных экземплярах издавались рукописные сборники стихов отца и альбомы с фотографиями, на которых отображалась жизнь любителей поэзии, собиравшихся в нашем доме. Веселые подписи к ним сочинял сам Глазков».
Н.И. Ладыгин и Н.И. Глазков. Фото 1963 года
Ладыгины рассказывали, что как-то, в 1964-м или 1965 году, Глазков приехал в Тамбов на костылях с загипсованной ногой. Не знаю, правда это было или нет, но он рассказал, что получил травму, упав с высоты, когда «летал» во время съемок фильма А. Тарковского «Андрей Рублёв» (он играл Ефима – «летающего мужика»).
Николай Глазков в роли Ефима в фильме Андрея Тарковского "Андрей Рублёв"
Николай Глазков в роли Ефима в фильме Андрея Тарковского "Андрей Рублёв"
Баллада
Н. Глазков
Он вошел в распахнутой шубе,
Какой-то сверток держал.
Зуб его не стоял на зубе,
Незнакомец дрожал.
Потом заговорил отрывисто, быстро,
Рукою по лбу провел, –
Из глаз его посыпались искры
И попадали на ковер.
Ковер загорелся, и струйки огня
Потекли по обоям вверх;
Огонь оконные рамы обнял
И высунулся за дверь.
Незнакомец думал: гореть нам, жить ли?
Решил вопрос в пользу «жить».
Вынул из свертка огнетушитель
И начал пожар тушить.
Когда погасли последние вспышки
Затухающих искр,
Незнакомец сказал, что слишком
Пустился на риск.
Потом добавил: – Теперь мне жарко,
Даже почти хорошо... –
Головой поклонился, ногой отшаркал
И незаметно ушел.
Дождь
Н. Глазков
Струился дождь неутомимый
По головам и крышам,
Когда я с женщиной любимой
Из дома вышел.
Дождь лился и стекал по стеклам,
Куда ему угодно;
Но женщина под ливнем мокла
Довольно неохотно.
И я сказал:
– Дождь! Не иди!
Ты видишь: я иду!
С любимой я, а не один,
Имей ее в виду!
Поэта дождь послушался
И капать перестал,
Лишь ручейки да лужицы
Омыли тротуар.
Тогда любимая, смеясь,
Спросила вдруг:
– Какая связь
Между дождем и словом? –
И я хотел ответить ей,
Что я, поэт, сильней дождей...
Но дождь закапал снова.