Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять…
О. Мандельштам, 1908
"Детские книги читать"
Юрий Герчук
…Потребовалась… сотня лет, чтобы сформировать строй и образ современной книги для детей – целый XIX век...
Культуре иллюстрированной книги вообще не отводили у нас в позапрошлом столетии достойного места. Лишь изредка, не слишком охотно, работали в этом жанре ведущие художники страны. Создание же специального искусства для малышей, весь строй которого отвечал бы своеобразию детского восприятия, особенной психологии детства, еще только предстояло осознать как культурную и творческую задачу. По внешности детские книги еще долго не отличались от «взрослых», разве что бывало в них, но далеко не всегда, немного больше картинок, порой кое-как раскрашенных вручную. Да и их делали обычно далеко не первоклассные художники, иной раз нетвердые в рисунке, неспособные воспроизвести сложную позу, передать живое движение…
Культуре иллюстрированной книги вообще не отводили у нас в позапрошлом столетии достойного места. Лишь изредка, не слишком охотно, работали в этом жанре ведущие художники страны. Создание же специального искусства для малышей, весь строй которого отвечал бы своеобразию детского восприятия, особенной психологии детства, еще только предстояло осознать как культурную и творческую задачу. По внешности детские книги еще долго не отличались от «взрослых», разве что бывало в них, но далеко не всегда, немного больше картинок, порой кое-как раскрашенных вручную. Да и их делали обычно далеко не первоклассные художники, иной раз нетвердые в рисунке, неспособные воспроизвести сложную позу, передать живое движение…
А в это время мир детства уже привлекал к себе внимание большой литературы, о детях глубоко писали Лев Толстой, Достоевский. Росла в обществе и потребность в детских книгах, их покупали, а следовательно, издавали все больше. Совершенствовалась техника иллюстрационной печати, ручную раскраску вытесняла цветная литография. Расширялась тематика, зарождались новые жанры. Рядом с неизбежной Азбукой, книгой явно учебной и по традиции сугубо нравоучительной (известно, что такое «азбучные истины»), появились книжки повествовательные, исторические рассказы и назидательные повести, литературная и народная сказка… Между тем, даже имя художника на такой книжке редко указывалось. К его работе, значит, относились пренебрежительно...
Тем временем не признаваемая еще искусством детская иллюстрация плодилась и множилась. И незаметно приучалась воспринимать маленького зрителя не только как объект строгого воспитания и послушный адресат любых поучений, а как живое существо со своими особенными интересами, вкусами и потребностями. Училась говорить с ребенком не свысока и на присущем ему детском языке…
Существенные новшества в самом способе формирования детской книжки с картинками обнаружились лишь в 1830-х и 40-х годах, когда решительно изменялись облик вообще всех русских изданий и техника их иллюстрирования. Первой ласточкой стали знаменитые «Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкою, магистром философии и членом разных ученых обществ» (СПб., 1833). В гротескной маске «магистра философии» выступал перед читателем писатель-романтик Владимир Одоевский. И вся его книжка была ироническая, игровая, занимательная, без ужасных, скучных назиданий и совсем непривычная на вид. На сохраненной под переплетом обложке напечатана белым по синему изящная кружевная салфеточка, совсем как настоящая. Передать ее с такой достоверностью позволяла молодая техника литографии…
Необычны были и иллюстрации молодого художника Франца Рисса, воспроизведенные в гравюре на дереве, но уже не обрезной, а торцовой, более легкой в исполнении и позволявшей разнообразить фактуру оттиска и передавать вариации тона. На ближайшие десятилетия эта техника станет главным способом репродуцирования книжной графики…
Забытое теперь слово «политипаж» – типографский термин, обозначающий металлическую отливку с гравированной деревянной доски. Таким способом можно было распространять одни и те же иллюстрации по многим типографиям в разных странах. В России политипажами стали называть тогда и сами печатные картинки. В типографиях с годами накапливалось множество отработанных отливок, как и самих досок. Их применяли снова и снова… Стиль времени менялся. Изящная простота книг первых десятилетий века уже не нравилась…
Русская иллюстрированная книга середины и второй половины XIX века охотно и пристально вглядывалась в повседневную жизнь, в характеры людей, в подробности быта. Ее персонажи разыгрывали, чаще всего – с театрально-наглядными жестами, эпизоды то комические, то драматичные. Уже эти сюжетность и наглядность делали ее все более близкой детскому восприятию. А книжка, специально адресованная детям, искала уже свои собственные способы быть им интересной и понятной. Прежде всего – в содержании. Сами дети все чаще выступают героями детских книг. С ровесниками легче ребенку вступать в чужую среду, осваиваться в незнакомой стране, в чужом времени…
Литография с ручной раскраской – характерная для середины столетия техника детской иллюстрации – позволяла соединить конкретность бытового рассказа с нарядностью…
Вторая половина столетия обогатила нашу детскую книгу типографической роскошью лощеной бумаги и многокрасочной литографской печати, цветными коленкоровыми переплетами с тисненными золотом орнаментами. А динамичные иллюстрации затягивали маленького читателя в самую гущу увлекательных приключений. Все чаще оборачивалась для него новая книжка не очередным набором назидательных примеров и нравоучений, а драгоценным подарком. Детских книг теперь издавалось побольше, и они становились разнообразнее. Из пассивного объекта воспитательных воздействий ребенок понемногу превращается в маленького человека, с интересами, потребностями и вкусами которого взрослые привыкают считаться…
На самом рубеже нового ХХ века произошел в детской книге удивительный переворот. Она вдруг показала себя не Золушкой, не боковой и служебной веткой «большой» русской культуры, а одним из центров концентрации самых свежих художественных сил, той областью, где творились новые формы и разрешались важные задачи активного поколения художников.
В 1899 году вышло в свет необычное издание «Песни о вещем Олеге», великолепно напечатанное Экспедицией заготовления государственных бумаг, в виде сложенного гармошкой длинного листа. Многоцветные иллюстрации и стилизованные в духе древнерусских рукописей украшения книги выполнил уже знаменитый Виктор Васнецов, а текст нарядным, тоже стилизованным, крупным почерком написал тридцатилетний Виктор Замирайло. Это была своеобразная книга-памятник к столетию со дня рождения Пушкина. Через несколько лет оттуда же выходили серии русских сказок, а за ними и былин, иллюстрированные и украшенные Иваном Билибиным, в свою очередь искавшим пути возрождения в новой книге древнерусской художественной традиции.
Это были уже настоящие книжки-картинки, тоненькие при большом формате, где цвет, рисунки, орнаменты значили ничуть не меньше, чем текст, впервые принося с собой в детскую дух и строй большого искусства. Декоративная изысканность модного тогда стиля модерн, умеряемая, однако, более строгим вкусом соперничающей с ним неоклассики, сформировала в предреволюционной книжке-картинке высочайшие образцы книжного мастерства художников «Мира искусства», выпускавшиеся, в основном, московским издательством Кнебель…
Полностью – в журнале «Наше наследие».
