Ангел из села Канищево. Конец XYIII века.
Моршанский историко-художественный музей
Сегодня напишу о селе Канищево Моршанского уезда Тамбовской губернии (ныне Пичаевский р-н Тамбовской обл.). Тем более, что по этой теме у меня есть материал, связанный с изобразительным искусством – скульптурой.
Н.В. Муравьев в книге «Из истории возникновения населенных пунктов Тамбовской области» (Воронеж, 1988. С. 51) сообщает: «С. Канищево (Пичаевский р-н). В переписной книге первой ревизии 1719 г. упоминается деревня Кашма, с небольшим количеством крепостных крестьян и дворовой прислуги, принадлежавших сотнику-драгуну Гаврилу Михайловичу Канищеву. В то время в деревне числился двор помещика и 20 домов крестьян с населением 95 человек (мужских душ). В том числе Иван Семенов, Родион Яковлев, Афанасий Екимов, Кирилла Филиппов, Василий Никифоров...» (автор книги ссылается на документ: ЦГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4098. Л. 236–239).
Впоследствии село Канищево стало одним из богатейших и густонаселенных в Моршанском уезде. При нем существовала дворянская усадьба и Тихвинская каменная церковь, возведенная в 1767 году. В Моршанском историко-художественном музее сохранились резные деревянные скульптуры из этого храма: «Господь-Саваоф», два ангела и два херувима.
Общие художественные черты, близкие пропорции и размеры канищевских статуй говорят в пользу того, что все они находились в одном иконостасе. Стиль скульптуры вполне совпадает с датой постройки каменной Тихвинской церкви (1767), а большие размеры памятников и их энергичные формы соответствуют значительному по величине пространству храма, о котором мы можем ныне судить по сохранившемуся четверику.
Церковь села Канищево
Грандиозен и величественен фрагмент скульптуры «Бог-Саваоф», некогда венчавший сень Царских врат иконостаса и выполненный в стиле барокко.
"Господь-Саваоф" из села Канищево. 1760-1770-е годы.
Моршанский историко-художественный музей
«Бог-Саваоф» изображен в скульптуре во всем своем могущественном величии и славе. Его развивающиеся волосы и складки одежд создают ощущение зрительного движения. Поражают своим размером и статуи ангелов (один со свитком в руках, другой – с чашей), изготовленные в рост человека[1]. Очень выразительны их портреты. Запоминаются глубоко посаженные глаза, выразительные уши, пухлые щеки и обаятельные ямочки на подбородке. Большое расстояние между кончиком носа и губами придает образам характерное выражение.
Ангел из села Канищево. 1760-1770-е годы.
Моршанский историко-художественный музей
Ангел из села Канищево. 1760-1770-е годы.
Моршанский историко-художественный музей
По-видимому, той же церкви принадлежало «Распятие с предстоящими» (Христос на кресте, Богоматерь, Иоанн Богослов), первоначальное местонахождение которого в книге поступлений музея не указано. В них узнается художественный «почерк» того же безымянного народного умельца, получившего условное имя "мастер из Канищева". На первый взгляд скульптурные образы этой композиции с большими головами и руками, приземистыми фигурами, разнонаправленными складками одежд представляются по-детски наивными и примитивно-простыми. При дальнейшем размышлении начинаешь понимать, что некоторые «преувеличения» и своеобразный «примитивизм» могут быть оправданы как с точки зрения понимания пространства Тихвинской церкви и местоположения в нем скульптурной композиции. Протяженное пространство храма не давало возможности рассмотреть издалека какие-либо мелкие детали скульптурных изваяний, следовательно, они теряли всякое свое художественное и смысловое значение. В этих условиях большую роль в зрительском восприятии приобретала возможность «читать» с дальнего расстояния их жесты; возможно, отсюда – преувеличение размеров голов и рук, простота поз.
"Мастер из Канищева".
Распятие с предстоящими из села Мамонтово. 1770-е годы.
Моршанский историко-художественный музей
Идея распятого Спасителя лежит в основе христианской веры. Богослужебный чин многократно, на протяжении всего богослужения, исповедует свое сознание Евхаристии (причащения Богу) как жертвы, в котором изображение распятого на кресте Христа является ее образом и символом. Если автором первой живописной иконы Богоматери христианское предание называет евангелиста Луку, то создание первого скульптурного изображения святого «Распятия» приписывается Никодиму – непосредственному свидетелю казни Христа. Согласно средневековой легенде ХII столетия о епископе Гвалефреде, статуя, воспроизведенная Никодимом и изображающая распятого Христа на голгофском кресте, находилась в VIII веке в Иерусалиме[2]. В дальнейшем она послужила образцом для создания подобных скульптур, распространившихся в Западной Европе в период ХI – ХIII столетий и получивших необыкновенную популярность среди католиков. Для того чтобы вызвать у зрителя чувство сопереживания, в них крестные страдания Богочеловека показывались со всеми физиологическими подробностями: Христос изображался с ликом, искаженным нестерпимой болью, безжизненно повисшим телом, струящимися из ран капельками крови; предстоящие кресту Богоматерь и Иоанн Богослов олицетворяли образы безутешного горя.
В отличие от западных скульптурных «Распятий», окрашенных в глубоко трагические тона, для русской православной традиции не был характерен взгляд пристального рассматривания телесных страданий Христа и горя близких Ему людей. Как правило, распятый Бог и окружающие Его люди показывались просто, спокойно и естественно, без внутреннего душевного «надлома», экзальтации и преувеличенного трагизма. Русский мастер, будь то иконописец, скульптор, гимнограф или народный поэт, за крестными муками отверженного Бога всегда умел видеть Его грядущее воскресение. В большинстве случаев скульптурные «Распятия» из моршанской коллекции отражают традиционно-русский подход к теме Страстей Господних. Своим художественным образом они не дают повода для эмоциональной религиозной мечтательности и необузданной власти воображения.
Руке "мастера из Канищева" принадлежат и другие скульптурные работы, выполненные для села Мамонтова [3].
[1] У ангелов утрачены крылья, от крепления которых на спине статуй сохранились отверстия.
[2] Рындина А.В. К проблеме изучения древнерусской пластики. Русь, Византия. Запад // Древнерусская скульптура: Сборник научных трудов. М., 1996. Вып. 3. С. 11.
[3] Подробнее о коллекции из фондов Моршанского историко-художественного музея см.: Померанцев Н.Н. Русская деревянная скульптура. М., 1967; Мальцев Н.В. Моршанская деревянная скульптура // Сообщения ГРМ. М., 1976. Вып. 11; Климкова М.А. Русь деревянная: Спасение или гибель // Мир музея. М., 1999. № 1–2; Ее же. Моршанская деревянная скульптура // Климкова М.А. «По наряду из Розряду…»: Очерки из истории культуры Тамбовского края. Тамбов, 2004; Ее же. Собрание деревянной скульптуры Моршанского историко-художественного музея // Проблемы изучения, сохранения и использования наследия христианской деревянной скульптуры: Материалы 1-го межрегионального симпозиума (2–4 дек. 2003 г.). Пермь, 2007; Ее же. Резной образ Николы Можайского из Мамонтовой пустыни // Деревянная культовая скульптура: Проблемы хранения, изучения, реставрации: Международная конференция (Москва, 25–26 октября 2010 года). М., 2011.
"Мастер из Канищева".
Царские врата из села Мамонтово.
Середина 1770-х годов.
Моршанский историко-художественный музей